Денис Драгунский учился плавать в бассейне "Москва", который располагался на месте храма Христа Спасителя. В.Драгунский "Третье место в стиле баттерфляй"

«Максим попросил Аню заехать на Пречистенку. Хотел увидеть особняк, изображённый Бергом, и по возможности заглянуть внутрь. Знал, что особого смысла в этом нет, но, оказавшись рядом, решил не упускать такую возможность. Припарковались в глубине Барыковского переулка. До особняка прошли пешком и обнаружили, что попасть туда не удастся. В здании обосновалась частная компания, и взглянуть на главный фасад можно было только издалека, через решётку. Мама уже показывала современную фотографию особняка, и Максим сейчас не удивился, увидев, что тот совсем не похож на особняк с картины Берга. Теперь это было совершенно другое здание с неказистым, заполненным чёрными иномарками двориком, с автоматическими воротами и стоящими на въезд охранниками в чёрных пиджаках». Правый флигель, на углу Пречистенки и Барыковского переулка, оказался вовсе изуродован: в тридцатые годы его перестроили в жилую пятиэтажку. Она, в общем-то, была не такой уж страшной, однако при уцелевшем флигеле со стороны Сеченовского переулка смотрелась неуклюжей опухолью с наростами куцых балконов. От изначального ансамбля, намеченного при Архарове, а затем доведённого до ума при Бибикове, здесь почти ничего не сохранилось.

Нужно было ехать дальше. На самой Пречистенке ответов не нашлось.

На бульваре было тихо и пусто, только, опираясь на палки, сидели старики — по старику на скамейку — от памятника Гоголю до самого забора, за которым строили станцию «Дворец Советов». Гоголевский бульвар — дети и няни. Сивцев-Вражек, кривой, узенький, милый, всё тот же, несмотря на два новых дома, свысока поглядывающих на облупившихся, постаревших соседей. На метро, которое стало, кажется, ещё красивее и солиднее, чем прежде, я проехал до Дворца Советов. Как будто война уже давным-давно окончилась, с таким видом сидели на Гоголевском бульваре старики, опираясь на свои стариковские толстые палки. Дети играли, и в эту минуту, занятый своими заботами и волнениями, я впервые почувствовал, что ведь это Москва, Москва!

"— Послушайте лучше. Конюхи. А ещё стремянные, шорники, подковщики. Вот какие диковинные специальности. Одни делали подковы, другие шили сбрую. От Остоженки отходят переулки Староконюшенный, Стадный. — Значит, там стадо пасли? — ахнул Леденчик. — Прямо на Остоженке? — Конечно. Там были луга, трава. Потом траву косили, ставили стога. Пахло, наверное, хорошо — сеном, тёплой травой. А недавно на Остоженке произошёл замечательный случай. В середине прошлого лета мы, археологи, нашли на Остоженке огромный глиняный кувшин. Он был ростом почти вот с эту девочку — шестьдесят сантиметров. — Историк показал на меня. — И ширина почти шестьдесят сантиметров. Этот кувшин-гигант стоял в песке недалеко от Крымской площади. Сверху он был накрыт тяжёлым жёрновом" Л.Матвеева "6 тетрадок"

До сих пор это был самый обыкновенный кривой московский переулок, вроде Собачьей площадки, на которой когда-то жил Петька. Но вот Катя переехала на Сивцев-Вражек — и с тех пор он удивительно переменился. Он стал именно тем переулком, в котором жила Катя и который поэтому был ничуть не похож на все другие московские переулки. В 1939 году мы в Москве — и часто бываем у Вали и Киры на Сивцевом-Вражке. Тесно стало в квартире на Сивцевом-Вражке.

- А разве не переулок так называется? – удивилась я. – Мы же шли по нему вчера, и твой папа еще рассказывал, сколько там жило известных людей и откуда у него такое название…Только я, кажется, не запомнила. - Ну да, папа всегда про это рассказывает, - терпеливо кивнула Анька. – Вражек значит овраг. Он раньше был на месте переулка. В овраге речка текла – грязная, серая, сивая то есть. Поэтому Сивцев Вражек.

«Дом-великан, "высотное здание", как их называют в Москве, находился поблизости от станции метро. Вот это была громадина! Правда, он напоминал замок какой-то сказочной феи, но что сказочный замок по сравнению с этим домом! Пустяки, детские игрушки. Осмотреть его сразу, стоя на одном месте, Травка никак не мог, как ни старался. Он был выше всех самых высоких домов, которые Травка видел в своей жизни. Яркое солнце освещало его сильнее и ярче, чем смогли бы осветить все фонари подземных станций метро. Он весь сиял стеклами, розовым полированным мрамором и гранитом. С.Розанов "Приключения Джерика"

На Старом Арбате стояла корова. Пятнистая, чёрно-белая, с добрыми глазами. Очень симпатичная, хоть и не настоящая. Проходя по Арбату, я вертела туда-сюда головой, но корова исчезла.

Это было у Смоленского. А на Арбате мимо меня проскакал конный. Лошадь стлалась по центральной улице Москвы, всадник свистел плетью и жёг коня, он гнал его как безумный, стоя в стременах и качая поводьями, чтобы ещё ускорить этот дикий бег. Бледные искры взлетали из-под конских копыт.

- А вот здесь Пушкин жил! – сказал Анькин пап и показал на двухэтажный дом бирюзового цвета. - А вон памятник ему! И его жене!

- Вы, верно, жители Москвы? - Да, здешние - с Арбата. - Ну, так не скажете ли вы, Чей это дом, ребята? С.Маршак "Быль-небылица. Разговор..."

На Арбате, в магазине, За окном устроен сад. Там летает голубь синий, Снегири в саду свистят. <…> А.Барто "Снегирь"

В зоомагазине было одновременно прекрасно и ужасно. Я хотела купить всех животных и птиц, какие только там были. Н.Нусинова "Приключения Джерика"

«На Арбате в зоомагазине». (комм.библ) - Это старейший зоомагазин Москвы, основан в 1922 году. В.Драгунский. "Живой уголок"

Без сомнения, я так бы ничего и не купил, если бы не встретил на Арбате Валю. Он стоял у окна книжного магазина и думал — прежде я бы безошибочно определил: о зверях. Но теперь у него был ещё один предмет для размышлений.

Первый раз за всю зиму я собралась в театр — к Вахтангову, на премьеру «Человеческой комедии», — и оказалось, что у меня старомодное платье с какими-то хвостами, которых уже сто лет как никто не носит

Он домой идет с Арбата. — Как живешь?— кричат ребята. И теперь зовут ребята Дядю Стёпу Маяком. <…> С.Михалков "Дядя Стёпа"

Я даже постоял на Арбатской площади: «Не заглянуть ли хоть на две минуты к Вале?»

До прошлого года Петька, как и я, жил в детдоме. Потом ему повезло: он подружился с одним рабфаковцем, у которого была комната на Собачьей площадке, и они стали жить вместе. Фамилия рабфаковца была Хейфец, и он спал, когда мы пришли. Из окна была видна Собачья площадка — моё любимое место в Москве. Почему-то я с детства всегда любила Собачью площадку: и этот маленький памятник погибшим собакам, и все переулки, которые на неё выходили. Однажды, проходя со мною по Собачьей площадке, Катя сказала: — Здесь живёт Ромашов.

— Что стоим? — раздалось над ухом. — Поприходят из глуши и пялятся! Ты из Кречетников или из Хамовников? — Из Кречетников, — ответила Маша, уже поняв, что отвечать нужно быстро и уверенно. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест" Кречетники - московская слобода, где содержались кречеты для царской охоты. Долгое время на ее месте существовал Кречетниковский переулок, но в 20 веке был сломан для строительства Арбата.

На Старом Арбате уютно жмутся друг к другу аккуратные домики разных цветов. А на Новом Арбате громоздятся внушительные высотки – серые, со стеклянным блеском витрин и окон. - Многие считают, что Новый Арбат Москву изуродовал, - сказал Анькин пап. Его называют вставной челюстью города.

А в Калашном переулке Для бояр и для царя Выпекают пекаря Калачи, баранки, булки. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

У меня были дела в Москве. Во-первых, я должен был заехать в Главсевморпуть и поговорить о моём переводе на Север; во-вторых, мне хотелось повидать Валю Жукова и Кораблёва. Вообще у меня было много дел, и я очень быстро доказал себе, что мне совершенно необходимо заехать в Москву…

Сейчас мы с тобой пойдём к Отто Юльевичу Шмидту, он самый главный начальник над полярниками всего Советского Союза. Я знаю, где его работа. На Арбатской площади есть большой дом, он называется Главсевморпуть.

И уже на кровлях мглистых, Словно чёрные дрозды, Копошатся трубочисты Трубниковской слободы. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Мы возвращались по тёмным, ночным переулкам, таким таинственным и тихим, как будто это были не Скатертные и Ножовые переулки, а необыкновенные лунные улицы, на Луне.

Он привёл меня в просторный, светлый зал на шестом этаже огромного дома у Никитских ворот. Это был распределитель Наробраза, в котором я провёл три памятных дня… У меня сердце упало, когда я увидел эти багровые морды. Одни, сидя на корточках вокруг глиняной печки, резались в карты; другие снимали с высоких окон длинные карнизы и тут же отправляли их в печку; третьи спали; четвёртые строили дом — дом из старых рам и полотен, сложенных как попало в углу. По ночам, когда в распределителе становилось холодней, чем на улице, эти домохозяева зажигали примус и пускали желающих в свой дом — кого за пару папирос, кого за кусок хлеба… И среди этого дикого развала на высоких постаментах стояли и равнодушно смотрели белыми, слепыми глазами гипсовые фигуры греческих богов — Аполлона, Дианы и Геркулеса.

этому дому больше двухсот лет, а тут была аптека с ещё дореволюционных времён, её закрыли совсем недавно – так и осталась старинная вывеска, видишь? Её сначала замазали, а недавно был капитальный ремонт дома – и открылось.

"Знал я также, что молодой командир батареи у зала Чайковского будет командовать: "Огонь!", и это всем нам, дежурящим на окрестных крышах, будет как маслом по сердцу". В.Драгунский. "Он упал на траву"

Я уже, как муха в паутине, Бьюсь и оторваться не могу – И меня в трёхпрудной этой тине Мама ждёт на дальнем берегу. М.Бородицкая "Трехпрудный переулок"

Встаньте, кто помнит стаканчик за семь и за десять, Пар над тележками уличных сиплых кудесниц, — С дедом однажды мы в скверике при Моссовете Сгрызли по три эскимо, холоднейших на свете. М.Бородицкая. "Встаньте, кто помнит чернильницу-непроливайку..."

"Моссовет — в Москве хозяин, Он заботится о нас. В новый дом переезжаем — Он дает в квартиру газ. По Садовой, по Неглинной Рассылает он машины — Утром город поливать. Прошла машина новая — И вымыта Садовая, Неглинной не узнать". "Бригадир дает ответ: — Мастера кладут паркет. А когда въезжать — не знаем, Это скажет Моссовет" Едет мебель на машине. — Моссовет постройку принял. В новом доме сто квартир, — Говорит нам бригадир. А.Барто "Моя улица Ордынка"

Посмотрел на розовое Московской городской думы с его дюжиной колонн – тяжёлых, неуместных на фоне двух- и трех- этажных фасадов. С печалью подумал, что так и не полюбил Москву. Знал парочку хороших мест, мог при случае порекомендовать кому- нибудь из приезжих неплохой музей или парк, читал об истории улиц и зданий и всё же родным этот город не называл.»

Мягкий асфальт таял под ногами, и мои сапоги уже давали себя знать неприятной болью где-то над пятками. Мы шли вверх по улице Горького, прошли телеграф и Моссовет.

"Со времени переезда к бабушке на улицу Медведева (ныне вновь Старопименовский переулок), в двух шагах от улицы горького (ныне Тверская), на праздники установился другой ритуал, и седьмого ноября по улице Горького шла демонстрация. … а вечером улица горького заполнялась толпами народа, съезжавшимися со всей Москвы на гулянье. Транспорт не ходил и народ, любуясь иллюминацией, шел к центральному телеграфу прямо по проезжей части улицы Горького" "Гришкин путь домой на родную Петровку проходил сквозь праздничное народное гуляние на улице Горького" А.Ершанская "Вещи моего детства"

Мы встречались на углу Чехова и Садовой, садились в троллейбус номер двадцать три и в скрипучем медленном «тролике» ехали до Пушкинской площади, налево, по Страстному и по Петровке вниз, до Столешникова переулка, а там только дорогу перейти — и Петровский пассаж с отличным канцелярским отделом. К.Драгунская "Про маньяка"

"С остановки к остановке По Неглинной, по Покровке, По Садовой, по Тверской Колесил он день-деньской" "Он решил: "Пойду к Садовой Через центр, по Тверской". Вдруг на площади Свердлова Снова чей-то голос: "Стой!" "По Неглинной, по Тверской Колесил я день-деньской. По Покровке, по Садовой Я ходил десятки лет. Я трамвай, да только новый, - Вот, пожалуй, весь секрет" С.Баруздин "Сказка о трамвае"

"Со звездами, с хлопушками Стоят они везде. Сегодня площадь Пушкина В серебряном дожде". А.Барто "Что случилось на каникулах"

"Вот меня приняли в пионеры. Я так боялась, что не примут. Проболела главный прием в музее революции" А.Ершанская "Вещи моего детства"

В кино «Арс» шло «Падение Романовых»; мы остановились посмотреть фото. Все офицеры в свите были похожи на царя.

Каждый день мы ходили к Кораблёву — он жил в Воротниковском — и слушали, как репетируют наши актёры. Кораблёв жил в Воротниковском переулке, в деревянном одноэтажном флигеле со ставнями и верандой, похожем на дачу. — Знаешь, а по-моему, ты тоже не можешь не рисовать, — сказал я, когда, выйдя из школы, мы остановились на углу Воротниковского переулка. Так мы шли по Воротниковскому и разговаривали, и, помнится, остановились у афишной будки, и я, слушая Петьку, машинально читал названия спектаклей, когда какая-то девушка вдруг вышла из-за угла и быстро перебежала дорогу. И я медленно пошёл — сперва по направлению к улице Горького, потом по Воротниковскому переулку. Знакомые места! Гостиница осталась в стороне, а я всё шёл по Воротниковскому, а потом свернул на Садово-Триумфальную, мимо нашей школы. А от Садово-Триумфальной, как известно, очень близко до 2-й Тверской-Ямской, и я вышел на неё через несколько минут и остановился перед воротами знакомого дома. Я заглянул в ворота и увидел знакомый маленький чистый двор и знакомый каменный сарай, в котором я когда-то колол дрова — помогал старушке. Вот лестница, по которой я летел кубарем, а вот обитая чёрной клеёнкой дверь и медная дощечка с затейливо написанной фамилией: «Н. А. Татаринов». Прямо с аэродрома я поехал на Садовую, в Воротниковский переулок, к Кораблёву, — благо весь мой багаж составлял маленький чемоданчик. …Покосился старый деревянный флигель, затерянный среди высоких, надстроенных домов, похожий на дачу со своими ставнями и верандой.

"Когда мы пришли в молочную на Чехова, я про деньги забыла, а Рассыпа и не помнил" А.Ершанская "Вещи моего детства"

Верка жила на улице Чехова, во дворах, а я — на Каретном. *** Ещё мы с папой ходили есть бублики на улицу Чехова, там была такая булочная, с бубликами и молочным коктейлем. К. Драгунская "Про маньяка"

«Пили чай с бубликами и брынзой…» В.Драгунский "Он живой и светится".

Когда я была маленькая, однажды в нашем саду «Эрмитаж» появился новый мальчик, Егор. Он приехал из другого района, чтобы теперь жить у тёти. К.Драгунская "Страшная тайна"

Сердце – это памятник такой. В саду «Эрмитаж».

"На Садовой большое движение". Осенью 1960 года семья Драгунских переехала в этот дом.

В доме на улице Каретный ряд, где наша квартира, живут пожилые эстрадные артисты, которые помнят моего папу молодым. К.Драгунская "Про моего папу"

Я смотрю с одиннадцатого этажа на Садовое кольцо. Там машинки — «Волги», такси с оранжевыми крышами, жёлто-синие милицейские «москвичата», «запорожцы», похожие на божьих коровок и милые, грустно улыбающиеся троллейбусы, дальние родственники слонов и бегемотов. Посреди Садового кольца ещё толпятся старые дома, кафе «Радуга», мастерские ремонта обуви, лавчонки, норки, «мебелирашки», как говорит мама. И машинки бегут по Садовому. Как я их люблю! Когда я вырасту, у меня непременно будут свои машинки, и я буду с ними дружить, лечить их и умывать, и мы вместе будем ездить туда, где весело и интересно...» «Прошли годы, стемнело, дождик пошёл. Снесли кафе «Радуга». Расширили Садовое. Сын вырос и заранее предупредил, что не даст мне внуков, а то ведь я пеленать не умею и быстро злюсь, мало ли что… Машинкам всё равно тесно, и они жалобно, протяжно гудят, скучая в знаменитых московских пробках. К.Драгунская "Дурные наклонности"

Ещё мы были в цирке на Цветном бульваре, сидели совсем близко, и когда клоун Юрий Никулин увидел моего папу, (а они вместе работали в цирке перед войной), он очень обрадовался, взял у шпрехталмейстера микрофон и специально для нас спел «Песню про зайцев»... К.Драгунская "Про моего папу"

Действие "Девочка на шаре, не хуже вас, цирковых" происходит в Московском цирке на Цветном бульваре.

Впервые на арене Для школьников Москвы - Учёные тюлени, Танцующие львы С.Маршак "Цирк"

"Я слушаю", -- раздался вежливый голос. -- Цирк? Цирк? Вы меня слушаете? -- заволновалась мама. "Государственный цирк слушает", -- повторил вежливый голос. С.Розанов "Приключения Травки"

Ещё работал Центральный рынок! Он был совсем рядом с нашей тридцатой школой. Выйти из школы, если с чёрного хода, то направо, мимо прогулочной площадки, потом налево, вдоль забора, за которым долгие годы что-то не то строят, не то разрушают, и вот уже старая, каменная лестница с железными перилами, она ведёт вниз, на рынок, где цветы, яблоки и зелень на деревянных прилавках… *** А рядом с лестницей, слева, если лицом к рынку стоять, если спускаешься — старый дом с чудесным, длинным, закруглённым кверху окном. Почему-то кажется, что в этом доме живёт кто-то необыкновенный. Между двух тополей с огромными стволами натянута лохматая верёвка, на ней сушится разноцветное тряпьё… Теперь Центральный рынок и лестница, и старый дом вспоминаются всегда весной. Как будто там всегда была весна. Когда мы галдели на уроках, учителя говорили: «Не шумите, вы не на Центральном рынке!» А если мы дурачились и веселились не в меру: «Вас что, в цирк отдать?» К.Драгунская "Про маньяка"

На Цветном бульваре были большие лужи.

И Неглинная, бывало, Москвичам воды давала, Чтоб огонь тушить шальной. А на площади на Трубной Торг был раньше лесорубный, Пахло дубом и сосной. И, бывало, там из дуба Продавались избы-срубы На высоком берегу. Тут же саженцы, коль надо, Семена, кусты для сада Покупали на торгу. Этот торг служил когда-то Для того, кто жил богато, — Для князей, купцов, бояр. Был омыт водой проточной Тот московский торг Цветочный. Ныне там — Цветной бульвар… Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Я был теперь один. Вот уже вечер, солнце садится, галки медленно летят над деревьями вдоль Страстного бульвара… Я не плакал, но, должно быть, у меня было отчаянное лицо, потому что человек в кожаном пальто внимательно посмотрел на меня и разжал свою руку: понял, что не убегу.

…Рыбкой пучеглазой, заводной, Всё скользит от Дмитровки к Страстной, Вынырнет – и окунётся снова В тёмный воздух, в арку у мясного. М.Бородицкая. "Девочка в очках и с нотной папкой..."

И потом, пока я еду в метро и привычной дорогой качу дальше домой, у меня в ушах только свист ветра и скорость, скорость, как я качу вниз по Дмитровке. Н.Дашевская "Я не тормоз"

То ли голос крови заглушили, То ли память с пуговкой пришили, То ли перед выходом в Козицкий Путь ей срезал ножичек бандитский. М.Бородицкая. "Девочка в очках и с нотной папкой..."

Моя "Театральная"! Чуть не прозевал! Я выскакиваю в закрывающиеся двери… И даже смело машу рукой в окно незнакомой, совершенно незнакомой девушке старше меня. Она машет в ответ. Н.Дашевская "Я не тормоз"

— Этого сквера теперь нет, — холодно возразила Катя. И мы условились встретиться между колоннами у Большого театра. Мы вернулись на Театральную площадь. Был уже поздний вечер, но в ларьках ещё продавали цветы, и после Заполярья мне казалось странным, что может быть так много всего — людей, автомобилей, домов и лампочек; качавшихся в разные стороны друг от друга.

А там, где теперь Малый театр, был деревянный мост через реку, длинный — в сто тридцать метров. Зачем через узкую реку такой большой мост? Оказывается, он тянулся не только через реку, а над всей Театральной площадью и Охотным рядом. Иначе там было не пройти: кругом лежало тяжёлое, вязкое болото. Вот в чём дело-то. Мишке даже представить себе трудно — там, где ровная и твёрдая площадь, чисто подметённая ветром, где ездят извозчики и автомобили, было болото, росла осока, квакали лягушки. Наступил восемнадцатый век. Пётр Первый, опасаясь нападения шведского короля на Москву, велел выкопать новый глубокий ров, и реку Неглинку пустили в этот ров. Тогда она была полезной рекой, помогала оборонять Москву. К концу восемнадцатого века другая судьба у реки. Её к тому времени сильно загрязнили: мусорщики сбрасывали в Неглинку мусор, в неё стекала вода из бань. И вот в старой книге напечатано: «Высочайше утверждённый план регулирования столичного города Москвы». Мишка рассматривает старинный план. Проведены красные линии — это границы улиц. Будут расширяться улицы и переулки. По этому плану берега Неглинки облицевали диким камнем, огородили чугунной решёткой. Теперь здесь проходили массовые гулянья. Люди любят гулять у воды. Мишка тоже, когда идёт по мосту через Москву-реку, обязательно постоит, посмотрит, как течёт серая вода, кинет в неё щепку, а щепка закружится, поплывёт, как маленькая лодка. Во время войны тысяча восемьсот двенадцатого года Москва горела. Когда город стали отстраивать заново, Неглинка мешала. Её перекрыли каменными сводами, на них насыпали землю. Так Неглинка стала подземной рекой.

В эту минуту позвонил телефон, я вышла и целых полчаса разговаривала со своей старой профессоршей, которая называла меня «деточкой» и которой нужно было знать решительно всё: и где я теперь обедаю, и купила ли я тот хорошенький абажур у «Мюра»…

Идет обоз дорогой длинной, Глядятся в лужи облака. На месте улицы Неглинной Течет Неглинная река. Двинутся лавиною Танки на Неглинную, Выйдут на Садовые Дивизии стрелковые;

Классе в четвёртом или в пятом мы с моей подругой Верой Ильинской обожали ездить в магазин «Петровский пассаж», за тетрадками, ручками и другими школьными принадлежностями. К.Драгунская "Про маньяка"

- Конфеты были Ландрина, А спички были Лапшина, А банею торговой Владели Сандуновы. С.Маршак "Быль-небылица"

— Мы гуляли по Неглинной, Заходили на бульвар, Нам купили синий-синий Презеленый красный шар! С.Михалков "А что у вас?"

Дальше речка почему-то Заворачивала круто До Кузнецкого моста. Над Неглинною рекою Мост название такое Заработал неспроста. Там над самою водою Жили целой слободою Всё литейцы — кузнецы. Грохотали вечно горны, Дым клубился едкий, чёрный, Громко звякали щипцы. Там в дыму, в железной пыли Кузнецы в лачугах жили. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

тогда случалось, что костры разводили и на Кузнецком. Нет, не видать! Снег, темнота, тишина! Холодная ночь. Подъезды, куда ни глянь, закрыты.

А повыше, на горе, Двор, что Пушечным прозвали, Потому что отливали Медны пушки в том дворе. День и ночь была работа, И на Пушечной ворота Открывались в этот двор. Эту улицу отметим, Мы её названьем этим Прозываем до сих пор Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. К сожалению, о мастере, создавшем Царь-пушку, мы знаем крайне мало, хотя имя его и широко известно. По историческим документам и сохранившимся образцам его работы установлено, что Андрей Чохов начал работать на московском Пушечном дворе в 1568 и работал там по 1629 год. Он создал целую школу мастеров литейного дела. * * * Пушечный двор стоял на высоком берегу Неглинки и по виду не производил впечатления большого производства. Высокий деревянный забор казался совсем не новым, и поскольку калитку сразу обнаружить не удалось, ребята быстро пролезли через щель в заборе. *** Мы находимся в конце XV века, — затараторил Мишка, — рядом с нами Чохов — знаменитый мастер, отливший Царь-пушку, мы недалеко от пушколитейных мастерских, и, наверное, от этого произошло название улицы Пушечной. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Судя по всему, Маша с Мишей устроили инсценировку свадьбы в церкви Софии Премудрости Божией, расположенной на Лубянке. Этот храм расположен недалеко от Пушечного двора — старинного центра литейного производства. На Пушечном дворе в XV–XVII веках находилась казенная мануфактура, изготовлявшая пушки, колокола, паникадила. В конце XVIII века Пушечный двор стал хранилищем оружия, боеприпасов и знамен, которые в 1802 году передали в Кремлевский арсенал, а здания Пушечного двора снесли. Но Пушечная улица осталась до сих пор. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

В «Детском мире» — магазине, Где игрушки на витрине,— Появился хулиган. Он салазки опрокинул. Из кармана гвоздик вынул, Продырявил барабан. <…> С.Михалков "Дядя Стёпа"

"Да в Кучково, — бросила через плечо Фекла. — Мне говорят, я должна вас приютить. Затирка в печке, хотите — ешьте. А я пойду, там князь с дружиной пожаловал, поглядеть на него хочу. — Ну вот, ни в какой мы не в Москве, мы в Кучково! — прошептал Мишка. — Я понял! Передачу «Розыгрыш» смотрела? Нас просто разыгрывают! " А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест" Кучково поле — историческая местность на севере центральной части Москвы

Ищут пожарные, Ищет милиция, Ищут фотографы В нашей столице, Ищут давно, Но не могут найти Парня какого-то Лет двадцати <…> Впервые была опубликована в газете «Правда» (9 октября 1937 года), в том же году — в журнале «Мурзилка» (№ 12, декабрь, 1937). Первоначальное название — «Двадцатилетний» с подзаголовком «Современная баллада». Поводом к написанию этого стихотворения стала публикация в «Правде» — о происшествии, имевшем место в Москве в 1936 году: «Вчера днем в одной из квартир четвертого этажа дома № 20 по Рождественскому бульвару в Москве взорвалась керосинка. Пламя сразу охватило комнату, в которой гладила белье 24-летняя М. П. Аникеева… Аникеева закричала о помощи. Неожиданно для всех из проходившего мимо вагона трамвая выскочил на мостовую какой-то гражданин… Он подбежал к водосточной трубе и стал по ней взбираться… Гражданин с ловкостью акробата добрался по трубе до четвертого этажа и ногами стал на карниз. Одной рукой держась за трубу, он другой обхватил испуганную Аникееву. Затем сильным ударом ноги он выбил в окне соседней комнаты раму и на глазах притихшей тысячной толпы стал пробираться с Аникеевой по карнизу к выбитому окну. Это заняло несколько минут. Передав Аникееву работникам пожарной команды, гражданин незаметно вышел из дома и остался неизвестным. В номере газеты "Правда" от 14 июля 1936 года было названо имя и приведена фотография героя, это оказался студент рабфака Василий Михайлович Бурацкий, 27 лет, кандидат в члены ВКП(б), бывший красноармеец, в армии научившийся «не теряться в минуту опасности».

На Сретенке живет милиционер Шура,– сообщил мне Орлов,– говорят, он видел бамбук. – Какой милиционер? - Не знаю, какой-то милиционер Шура, художник <…>. Ю.Коваль "Самая легкая лодка в мире"

"Мясницкая — теперь улица Кирова. Уютный душистый магазин «Чай» — китайские фонарики, самые вкусные конфеты в нарядных бумажках. Почтамт, светлый, огромный зал, и люди идут не спеша. В магазине «Свет» продаются настольные лампы под разноцветными абажурами, пылесосы и электрические машинки, в которых жарят хлеб, они называются тостеры: от подсушенного хлеба меньше толстеют" Л.Матвеева "6 тетрадок"

- А чаем торговал Перлов, Фамильным и цветочным! - Сказал один из маляров. Другой ответил: - Точно! С.Маршак "Быль-небылица"

Топоры на бойнях точат На Мясницкой слободе... Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

«Стояла прекрасная погода. Мадемуазель поднималась по ступенькам здания Главпочтамта, ведя детей за руки. Константин и Зоя были в школьной форме и в пальто. - Я зайду только на минутку. А потом пойдём в парк. Смотрите… Мадемуазель тревожно озиралась. Она говорила, не переставая: - Смотрите, сколько их здесь, этих ступенек. Костя, подтяни брюки! Когда-то я сюда уже ходила. Вас ещё и на свете не было. А сейчас хочу взглянуть, как всё изменилось…» Т.де Фомбель "Ванго"

«После кофейни отправились на Яузский бульвар пешком по Чистопрудному. Кому охота садиться в трамвай № 39, когда вокруг настоящее лето и под ногами разбегаются весёлые кружочки света!» «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

Анька кивнула на красивый голубой дом с белыми колоннами. На доме висела табличка. На табличке было написано: Улица Покровка

Всё это было, да только прошло, Было, прошло и быльём поросло. Нет и следа от стены этой старой — Вместо стены зеленеют бульвары, Время, и люди, и город не тот, Но сохранились названья ворот. Словно старинное наше преданье, Мы и поныне храним их названья — Наших: Арбатских ворот и Петровских, Наших Никитских ворот и Покровских. Все они были в стене, как в венце, Ныне — названья в Бульварном кольце. Фёдор Конь рукой умелой Опоясал город Белый Настоящей крепостной, Неприступною стеной. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

- Маросейка…- тихо сказала сестра. Не надоело же ей выдумывать!

Имел он знатный капитал И дом на Маросейке. Но сам за кассою считал Потертые копейки. С.Маршак "Быль-небылица. Разговор..."

- А вон там Солянка! – радостно сообщила Анька, кивая куда-то в сторону.

«В тот день Светка, Аля и Кристина продвинулись довольно далеко вглубь района. Они перешли Яузский бульвар, прошли Подколокольный переулок мимо ресторана, мимо старых домов, пересекли Хитровскую площадь. Дальше начиналась путаница узких и очень старых улиц с обшарпанными зданиями. Ходить так далеко им запрещалось. Но возле Садового кольца был только супермаркет, а никто из девочек ни разу не видел, чтобы в обычных супер- маркетах продавались коврики-пенки». «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

«В тот день Светка, Аля и Кристина продвинулись довольно далеко вглубь района. Они перешли Яузский бульвар, прошли Подколокольный переулок мимо ресторана, мимо старых домов, пересекли Хитровскую площадь. Дальше начиналась путаница узких и очень старых улиц с обшарпанными зданиями. Ходить так далеко им запрещалось. Но возле Садового кольца был только супермаркет, а никто из девочек ни разу не видел, чтобы в обычных супер- маркетах продавались коврики-пенки». «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

«Аля прошла вверх по переулку, впадавшему в Яузский бульвар. С пригорка, со стороны ресторана, до неё донеслись чейто смех и звон посуды. Заглянула в продуктовый магазин — около дверей стоял чумазый бездомный и пересчитывал мелочь. Вернулась на бульвар. Статуи большого дома не заметили перед собой Алю. Они смотрели куда-то вдаль, ожидая наступления Светлого Будущего, и не обращали внимания на всякую мелочь. Аля забежала во двор. Незнакомый двор напоминал её собственный». «Кристина пересекла Яузский бульвар и вскоре оказалась у дома со статуями. Прежде чем двинуться по переулку в сторону Хитровской площади, она остановилась перед статуями и посмотрела вверх. Это был тот самый дом, про который тогда за ужином говорила Светка Синица. Его просто невозможно было спутать ни с каким другим. Прямо перед Кристиной возвышалась женщина-воин с ружьем. Возле ног каменной женщины произрастали какие-то растения — не то колосья, не то кусты. Тоже каменные. А на ноге — теперь Кристина видела отчётливо — в самом деле лежала костяная рука! Наверное, скульптор имел в виду что-то другое — веточку или колосок. Но при небольшом усилии воображения колосок превращался в руку». «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

Прогульщик и прогульщица Прогуливали день: Брели вдвоём сквозь белый свет И голубую тень, По самой лучшей из дорог Испытанной и старой, И проходили за урок По полтора бульвара. М.Бородицкая "Прогульщик и прогульщица"

Целый вечер сидели мы у Орлова в мастерской, что находится как раз у Яузских ворот, и придумывали корабли и лодки из разных материалов – птичьих перьев, разбитых гитар и даже членских билетов спортивного общества "Белая лебедь" <…> Ю.Коваль "Самая лёгкая лодка в мире"

«Сердце билось ритмично и ровно. Энергия кипела у неё в крови. Мысль о том, чтобы остановиться и передохнуть или хотя бы перейти на шаг, казалась невозможной. Она миновала Яузский бульвар, спустилась к устью Яузы и понеслась вдоль реки по Серебрянической набережной». «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

Мы двигались к Яузе – самой близкой речке в мире. Выйдя на Серебряническую набережную, мы остановились. Далеко внизу, за чугунной решеткой, текла речка Яуза, окованная в гранит. Редкие черно-зеленые льдины плыли по коричневой воде,направляясь к Москве-реке. – Самая грязная речка в мире,– сказал Орлов, печально оглядевши яузские берега. – Отложим испытание. Потеплеет – поедем на Клязьму, лодку-то хотя бы пожалей <…>. Ю.Коваль "Самая лёгкая лодка в мире"

Бег доставлял ей огромное удовольствие. Наверное, его можно было бы назвать вдохновением. Про усталость она забыла. Она перебегала мосты — Тессинский, Таможенный — просто так, потому что они были красивы и изящно изогнуты, и бежала вдоль Яузы по другой стороне. «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

– Выход к морю,– бормотал я про себя, гуляя по Яузе,- мне нужен выход к морю. Мне просто-напросто негде держать корабль. Вот Яуза – родная река, но попробуй тут держать корабль – невозможно. Мёртвый гранит, отравленные воды <…> Ю.Коваль "Самая легкая лодка в мире"

Завтра пойдем в Центральный дом художника.

Маша ощущала свою полную никчемность. Она больше мешала, чем помогала, еду на костре готовить не умела. Тогда девочка постаралась взять на себя детей, оттащив хоть часть из них от зоны активной стройки. И уже к вечеру «Бабий городок» стал похож на небольшую, но вполне настоящую крепость. Татары пришли… Что происходило в Москве, жители Бабьего городка не видели. До них доносились крики и рев, но они верили в то, что город не сдан. КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. По легенде, переданной В. Н. Татищевым, в 1382 году, когда на Москву шел Тохтамыш, сбежавшиеся с окрестных деревень несколько сот баб, которых воевода не пустил в город из опасения голода, укрепились недалеко от Кремля, в лесу. Появившиеся на третий день татары захотели их тотчас взять, но бабы попросили, чтобы к ним въехало 50 татар, а когда татары, «понахалившись», въехали, убили их всех и головы «выметали». После этого они защищались еще два дня, пока воевода не прислал за ними ночью лодки. Это место теперь называется Бабий городок, сохранились даже 1-й и 2-й Бабьегородские переулки. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

В тот день мы были в Театральном музее, а затем не спеша гуляли. - Замоскворечье! – откликнулся Анькин папа. – Старая купеческая Москва… А потом я увидела пряничный домик. Только большой, размером с обычный дом, и с куполами. (…) я ведь и сама понимала – это старинный храм, памятник архитектуры и всё такое. Но тут на глаза мне попалась табличка с адресом «Большая Полянка, 29а».

А в Москве, конечно, мама захотела в Третьяковскую галерею. Я с надеждой спросила: - Может, лучше погуляем? Но Анька сказала: - Да ладно, пойдем в Третьяковку! Я тебе платье покажу, в котором замуж выходить буду. Анька привела меня в зал с картинами Врубеля.

А вот в этом доме, рядом, Вызывают Ашхабад, Говорят со Сталинградом И с Донбассом говорят. Там включают провода, Вызывают города. Там всегда полно народу, Целый день стоит трезвон, Там написано у входа: «Телеграф и телефон». А.Барто "Моя улица Ордынка"

Я по нашей улице Пешком ходить люблю — Чистая, тенистая, Ведет она к Кремлю. Вперед уходит улица, Не ширится, не узится. Мы по этой улице Из школы возвращаемся, Мы стоим с ребятами, Два часа прощаемся". А.Барто "Моя улица Ордынка" Очень громко, без запинки Прочитал шестнадцать строк. Шел он утром по Ордынке, Без конца учил урок.

"Опять, опять дворами, вдоль помоек, Обидою прерывисто дыша, Вдоль жёлтеньких бахрушинских построек Без спросу загуляется душа. <...> <...> Где с крыш зимой съезжали, застревая На жёлобе, – и знали наперёд, Что вывезет московская кривая, Бахрушинская лихость пронесёт…" *** "Дюймовочка, Снегурочка – Изгваздана в снегу, Бахрушинская дурочка, В слезах домой бегу. М.Бородицкая

"Лежат тетрадки в толстых ранцах. Спокойно спят ученики, В домах погасли огоньки. Но вся в огнях электростанция На берегу Москвы-реки." А.Барто "Моя улица Ордынка"

. Потом мы перешли через мост, походили по Болоту и - снова под мост, на набережную.

Возле Каменного моста, Где течёт Москва-река, Возле Каменного моста Стала улица узка. <…> А.Барто "Дом переехал"

В соседнем дворе жил ударник Витя Котелок. Он не был ударником труда. Он был ударник-барабанщик. Он играл на барабане в кинотеатре "Ударник" <…> Ю.Коваль "Самая легкая лодка в мире"

Однажды шёл дождь. Не тяжёлый, не серый. А весёлый, когда в небе за тучей совсем близко чувствуется солнце. И голубые промытые окошки видны в несерьёзных тучах. Шёл дождь. Площадь Дзержинского опустела: кто спрятался в подворотню, кто стоял в подъезде.

Шумная, огромная Москва с аэродромами С высокими мостами, И с площадью Дзержинского, И с площадью Восстанья. Москва со стадионами, С бульварами зелеными…

Мы умеем предками гордиться — Память о печатнике живёт, Фёдорову памятник в столице Сохраняет бережно народ. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Ночь. Дядя Коля несётся по мелким весенним лужам. Кидается в поздний трамвай. Потом бежит мимо памятника первопечатнику Ивану Фёдорову. Как раз здесь, под памятником, течёт она, невидимая, тихая, распроклятая река.

И вокруг посада встал Земляной высокий вал, Ров глубокий, узкий. На валу плетень густой, Назывался он «китой» В старину по-русски. Ой, «кита»-плетень высок, Сбережёшь ли городок От разбоя злого? От тебя, видать, «кита», Родилось в Москве тогда «Китай-город» слово! Ой, «кита», стена «кита»! Ты стена, да всё ж не та. И тебе на смену, Как пройдёт твоя пора, Станут строить мастера Крепостную стену! Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

"У Китайгородской стены дяди Колин отбойный молоток отвалил вместе с породой чугунный шар. Археолог показал шар Мельниченко и Мишке и сказал: — Пушечное ядро" Л.Матвеева "6 тетрадок"

Бани были на Неглинке, Где Свердлова площадь ныне, Там, где зданье «Метрополь». Москвичей помыв, Неглинка Шла по мельницам до рынка, На бегу муку меля, Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Царь спешил на стройку. Там умело Возводили стены мастера Для большого, для живого дела — Первого Печатного двора. И тогда не знали два Ивана, Заведя горячий разговор, Что по воле вражеского стана Запылает их Печатный двор. Что объявят «ересью и ложью» Всю печать — не рукописный труд, И, призвав на «ересь» «кару божью», Двор Печатный ночью подожгут. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

«Здесь, под землей, был громадный белый зал. Он был такой длинный, что Травке захотелось пробежать его до самого конца. Громадные бронзовые изваяния – статуи – подпирали своды зала. Статуй было очень много. Колхозница кормила петуха. Студент читал книгу и что-то чертил. Физкультурница собиралась плавать. Ребята-пионеры стояли с моделями самолетов. Папы и мамы поднимали высоко вверх своих маленьких детишек. Футболист в полной форме держал в руках туго надутый футбольный мяч». С.Розанов "Приключения Травки"

В ГУМ, В ГУМ! – затараторила Анька.

— А из нашего окна Площадь Красная видна! А из вашего окошка Только улица немножко. С.Михалков "А что у вас?"

Улица Разина: «Если кто-нибудь из читателей этой глубоко правдивой повести, проходя в Москве по улице Разина, заглянет в приёмную Главсевморпути, то среди многих десятков граждан, мечтающих о работе в Арктике, он увидит старичка в твёрдой соломенной шляпе канотье и вышитых золотом и серебром туфлях. Это старик Хоттабыч, который, несмотря на все свои старания, никак не может устроиться радистом на какую-нибудь полярную станцию». Л.Лагин «Старик Хоттабыч»

- Как называется эта улица? – спросила я. - Варварка! – сказала Анька.

Очень усталый, с заплечным мешком в одной руке, с чемоданом в другой, на станции «Охотный ряд» я спустился в метро.

Только теперь, во время этих ежедневных скитаний, я узнал и полюбил Москву. Она была таинственная, огромная, снежная, занятая голодом и войной. Карты висели на площадях, и красная нитка, поддерживаемая флажками, проходила где-то между Курском и Харьковом, приближаясь к Москве. Охотный ряд был низкий, длинный, деревянный и раскрашенный. Художники-футуристы намалёвывали странные картины на его стенах — людей с зелёными лицами, церкви с падающими куполами.

На Охотном ряду большое движение. Там срочно нужен такой мост, иначе строительство метро мешает движению транспорта. Но и мост надо построить очень быстро, а то само строительство моста остановит движение. *** Мишка пишет свою страницу про историю московских улиц. «В Охотном ряду торговали разными съестными припасами: мясом, рыбой, мёдом.

У нас было много денег, и мы сняли самый лучший номер в гостинице «Москва» — роскошный, с зеркалами, картинами и роялем.

Мы спускались по лестнице всё ниже и ниже. На улице было жарко, а тут, в каменных сводах скорее холодно. Ни за что бы не догадалась, что под скромным павильоном на Красной площади скрывается целое подземелье, а в нём археологический музей. Самым большим экспонатом оказался древний мост, точнее то, что от него с семнадцатого века осталось. Мост раскопали именно здесь, на этом месте, и организовали музей с находками археологов.

Торопливые каракули Леденчика. Он только что прочитал в школьной библиотеке книжку про историю Москвы и спешит поделиться: «Конка в сто раз лучше сидейки. Даже сравнить нельзя. Конку построили в тысяча восемьсот семьдесят втором году. Были проложены рельсы от Иверских ворот до Тверской. Вагон едет по рельсам, а впереди бегут лошади. Конка была в Москве до самых трамваев. Там были кондуктор и билеты».

В Историческом музее очень интересно…

Но весной она, бывало, В половодье заливала Всё до самого Кремля. А в жару река мелела, И стоял высоко, смело Воскресенский мост над ней, Там был рынок на Неглинной, Овощной, фруктовый, дынный (Ныне там стоит музей). Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

ГИМу в книге "Наша древняя столица" посвящена целая глава под названием "Что предметы старины рассказать тебе должны"

Там, где к Куретным воротам Столбы моста прильнули, Кутафья башня ныне там Стоит на карауле. Манеж напротив башни той, А раньше мост был над рекой. В двух клетках у ворот во рву Направо и налево Сидело по живому льву, Что были присланы в Москву Английской королевой. Угрюмо, безнадёжно там За прутьями шагая, Те львы рычали по ночам, Всех горожан пугая. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Над старой зубчатой стеною, Над всею Советской страною Горят, как огни корабля, Рубины на башнях Кремля. С.Маршак "Ночная страница"

На Красной площади покой, Темнеет небо над рекой. Но вот сменился караул У входа в Мавзолей. И первый луч уже блеснул, Становится светлей.

В ясный зимний день мы стоим у Кремлёвской стены, перед чёрной мраморной дощечкой, на которой высечено простое имя человека, которого мы любили.

Концерт прошел хорошо, и потом нас всех отвезли на Красную площадь и там приняли в октябрята, а потом еще повели в мавзолей Ленина, хотя наш хор занял последнее место в конкурсе. Н.Нусинова "Приключения Джерика"

А сестрица твоя – Красная площадь, круглая да румяная. - Ань, хочешь посмотреть Красную площадь – спросила Анька. (…) Но На Красную площадь родители нас всё-таки повели. Она оказалась очень большая и везде под ногами – брусчатка. Это такой серый камень. - А почему Красная площадь не красная? – шепнула я Аньке. - Так вон, Кремль красный! – обиженно бросила она. – Тебе мало, что ли? - Кремль, кстати, раньше был из белого камня, - вставил Анькин папа. – Но Красной площадь называлась уже тогда!

Мы пошли с ним по улице Горького, вышли на Красную площадь, постояли перед храмом Василия Блаженного. Мы всегда им восторгались.

Спасские ворота на месте, стены по-прежнему окружены рвом с водой. А вот пространство перед Кремлем расчищено от всех хилых и грязных деревянных строений, которые жались к его стенам в прошлых веках. Сейчас территория перед Кремлем выглядела почище и поаккуратнее. Картинку портили только следы пожарища — остовы выгоревших домов и пепелища. *** И тут они вышли на Красную площадь. — О! Собор Василия Блаженного! — воскликнула Маша. — Это получается, что при Грозном построили, да? — уточнил Мишка. — Надо же, такая мерзость была вокруг, а собор красивый. — А по легенде его архитекторам потом глаза выкололи, — сказала Маша. — В это верю! — согласился Мишка. — Хотя я уже не очень доверяю историческим легендам… Ребята медленно шли через площадь, осматриваясь. — Лобное место! А на месте ГУМа торговые ряды! — воскликнула Маша. *** И еще, первый раз за восемьсот лет, он не смог попасть в Кремль. Оказывается, теперь он строго охранялся. Даже с Красной площади таких пацанов, как он, гоняли. Видимо, чтоб не нарушали красоту и гармонию своим немытым видом. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

И, собрав на площадь москвичей, Став на Лобном месте, под Кремлём, Горсточка бояр-бородачей Объявила Шуйского царём. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Добрый памятник поставлен Двум героям всей страной В знак того, что был избавлен От бесчестья край родной. Он отмечен годом, днём, И начертано на нём: «Гражданину Минину И князю Пожарскому — Благодарная Россия». Видишь, витязи какие, Сыновья родной земли За неё бои вели. На гранитном пьедестале Перед площадью они Много, много раз встречали Знаменательные дни. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Смотри, вот это будущая соборная площадь. Видимо ничего из того, что тут стоит, до наших дней не дожило. А белые стены — это наш Кремль, тот самый, белокаменный. Красота-то какая! Нужно посмотреть, что там дальше, за Кремлем. — Есть ли жизнь за Кремлем? — сыронизировал Мишка. — Я думаю, что ворота остались на тех же местах, что и сейчас, — продолжала соображать Маша. — Пошли, попробуем выйти через Спасские. Спасские ворота оказались на месте. Маша с Мишкой с трудом просочились через оживленное встречное движение на мосту через ров с водой и осмотрелись. Москва простиралась далеко за пределы Кремля. Выглядела она как огромное село: дома, палисадники, огороды, огороды, огороды… И, как большие инопланетные корабли, то тут то там вспыхивали на солнце купола монастырских соборов. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

На Спасской башне львы, орлы, Егорий — змей крылатый, А тут ещё на все углы Нагромоздили статуй. Фигуры наги — вот беда! Ведь это непорядки! И сшили статуям тогда Кафтаны-однорядки. В дождь, в пыль, от солнечных лучей Кафтаны выгорали, Но наготою москвичей Отныне не смущали. А вот и первые часы — Куранты башни Спасской, Огромный жёрнов для красы Окрашен синей краской. Скрипит тяжёлый циферблат — Вращается тарелка, И цифры золотом горят Под неподвижной стрелкой. И «перечасье» громко бьют Куранты над Москвою, И горожане узнают Часы во время боя. Мы б все дивились в наши дни Часам на башне Спасской, А нашим прадедам они Казались чудом, сказкой. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Бой часов Разносят волны. Бьют часы На башне в полночь, И везде, На всей земле, Слышен бой Часов в Кремле

Ты ищешь Кремль? Вон холм крутой Игрушечный Иван Великий, На луковке его златой Играют солнечные блики… Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Пушка! Пушка? Царь-пушка, что ли? Маша кинулась к огромной пушке и стала ее рассматривать. — «Повелением благоверного и христолюбивого царя и великого князя Федора Ивановича, государя самодержца всея великия Россия при его благочестивой и христолюбивой царице великой княгине Ирине», — прочитала она. Потом обежала пушку с другой стороны: — «Слита бысть сия пушка в преименитом граде Москве лета 7094, в третье лето государства его. Делал пушку пушечный литец Ондрей Чохов». А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

И тут Травка увидел древний, словно сказочный, русский город. Его зубчатые стены казались розовыми в солнечном воздухе. Они то спускались по холмам, то снова поднимались, опоясывая дворцы, терема, соборы и площади с правильными рядами деревьев. Сияли на солнце золотые купола, флажки и украшения. Зеленая черепица казалась сделанной из самоцветного камня. Стройные башни устремлялись в небо. На них горели красные звезды. А посередине блестел бесчисленными окнами громадный белый дворец, и на нем развевалось красное знамя. Рядом с Кремлем вилась белая ленточка Москвы-реки. С.Розанов "Приключения Травки"

А заодно посмотришь, какой Собор мы выстроили. Я много церквей в Москве построил, но эта мне ближе всех. Там твой прах, там мне все время ты видишься. Я твои слова помню, отче. Ты сказал, что если я твою старость успокою и возведу храм Богоматери, то будет мой род славнее всех иных князей… Все меня будут бояться! ... КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Перед кончиной святой Петр сказал Ивану Даниловичу: «Если ты успокоишь старость мою и возведешь здесь храм Богоматери, то будешь славнее всех иных князей, и род твой возвеличится, кости мои останутся в сем граде, святители захотят обитать в оном, и руки его взыдут на плещи врагов наших…». По желанию святого Петра Калита заложил 4 августа 1326 года в Москве на площади первую каменную церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. 21 декабря 1326 года святитель Петр умер. Его тело погребено в Успенском соборе в каменном гробу, который он сам приготовил *** — Вот он, гордость моя, Собор Успения Пресвятой Богородицы, — крестясь, сказал князь. — Ты сказал, отче, я построил. Смотри, таким ли ты хотел его видеть? Маша подошла к стене Храма, широко распахнув глаза. На фоне этой Москвы он потрясал своими размерами и своим величием. И, словно чтобы подчеркнуть это величие, с колокольни ударил голосистый колокол. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

— А это что, Иван Великий? — очнулась Маша, ткнув пальцем в колокольню. Они с Мишкой привычно напряглись, готовясь перенестись куда-нибудь вперед. Но ничего не произошло. — Может, ошиблась? — предположил Мишка. Действительно, церковь немного смахивала на знаменитую колокольню, но была заметно ниже. Маша сердито сбросила свою руку с Мишкиной и остановила озабоченную крестьянку, которая тащила на себе гигантский тюк. — Добрый день вам! — обратилась к ней Маша. — Скажите, а это Иван Великий? И снова ткнула в колокольню. — Какой «Великий»? — буркнула женщина. — Лествичник! — и двинулась дальше с уксусным выражением лица. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

Испугался царь неспокойных сил, Колокольню класть он людей просил. Стал голодный люд колокольню класть, Чтоб за этот труд прокормила власть. И до новой ржи и до хлебушка Башня выросла до полнебушка. Высотой пошла в сорок шесть сажен, На три яруса колокольный звон. Старший колокол в десять тысяч пуд, Чтоб на десять вёрст разливался гуд. Колокольню ту в тот голодный год «Иваном Великим» окрестил народ Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

— Да ты посмотри, все соборы на площади уже есть! — воскликнула Маша. — И Успенский, и Архангельский, и этот… все время забываю, как называется… — Угу, — поддакнул Миша. — И палаты Гранатовитые… А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

"Здесь шли тропинки узкие, Овраги и поля, Но все дороги русские Сходились у Кремля". А.Барто "Моя улица Ордынка" Самолет летит с востока, Над Москвой летит высоко. Видит летчик с самолета Кремль и Спасские ворота.

Слушай! В этом соборе, в Архангельском, все цари похоронены, давай найдем свежую могилу. — Зачем? — содрогнулся Миша. — Посмотрим, кто последний похоронен. Может, вспомним, кто дальше царствовал. Да и вообще… Может, там год написан. В соборе было тихо и холодно. Даже легкие шаркающие шаги ребят казались громким сиплым скрежетом. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

– Хочешь, пойдём с тобой в Кремль? Ну ещё бы… Я не знаю ничего красивее Кремля. Я там был в Грановитой палате и в Оружейной, стоял возле царь-пушки и знаю, где сидел Иван Грозный. И ещё там очень много интересного. Поэтому я быстро ответил маме: – Конечно, хочу в Кремль! Даже очень! В.Драгунский "Тайное становится явным"

Под стеной кремлёвской новой Шёл весной поток бедовый, Чтоб простор себе найти, Шёл под Троицкий мост с Кутафьей, Шёл в Москву-реку, отдав ей Всю добычу по пути. Там теперь стоит ограда Александровского сада Под кремлёвскою стеной. Ветерок гуляет свежий Возле старого Манежа Даже в душный, летний зной. А зимой с морозной дымкой Подо льдом несла Неглинка Воды быстрые свои. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Мишка стоял посреди Александровского сада и злился. Их класс зачем-то понесло на экскурсию, они долго толкались в метро, потом продирались сквозь галдящую толпу у стен Кремля. *** КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Вам может показаться, что наши герои перенеслись не только во времени, но и в пространстве. Действительно, только что они были в Александровском саду — и вдруг оказались в какой-то речке! На самом деле в пространстве Маша с Мишкой совсем не переместились. Просто тысячу лет назад там, где сегодня Александровский сад, протекала река Неглинная (или Неглинка). В нее наши путешественники по времени и угодили. Кстати, еще двести лет назад Неглинка текла по поверхности, только в 1817–1819 годах ее упрятали в подземный коллектор. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

Мишка читает про старую Москву. Река Неглинка. Она течёт теперь под землёй, люди о ней и не помнят. Вернее, не помнили, пока не стали строить метро. И тогда оказалась Неглинка-невидимка речкой коварной и вредной. А четыреста лет назад была река как река. Текла от Самотёки через Трубную площадь к Театральной площади, оттуда — через Александровский сад к Москве-реке. Мишке представляются домики на берегу. К самой воде спускаются беседки. Сидит в беседке красавица, вышивает платок. Чем-то эта старинная красавица похожа на Таню Амелькину. Или это Мишке только кажется? Стояли в старые времена на Неглинке мельницы, читает Мишка. Ещё река наполняла водой ров, который проходил вдоль Кремлёвской стены.

Не верилось, что справа, на месте Манежа, когда-то шумел настоящий рынок. Там торговали мхом, деревом, керамикой. У стен Кремля протекала Неглинная. В ней ловили рыбу, а правый берег – тот, где теперь лежал асфальт Моховой и где Аня вела свой салатовый «Дэу Матиз», - был высоким, холмистым. На холмах стояли церкви, терема, каждый из которых был отдельным мирком, а по соседству с моховым рынком виднелись мельницы, тянулись рыхлые полосы овощных грядок. Чуть в стороне, возле Боровицких ворот, шумел Ленивый Торжок со своими возчиками, торговцами, лодочниками. Обо всём этом не осталось даже памяти. Холмы сровняли, реку спрятали под землей, сковали кирпичными сводами, превратили в грязный сток плесневелого коллектора. Максим с сожалением думал о старой Москве – чаепитной, ленивой и провинциальной. Ту Москву он мог бы в самом деле полюбить и назвать родной»

Копает дядя Коля лопатой яму, на что-то натолкнулась лопата, звякнула. Что это? Поднял железный обломок. Топор не топор, но на топор похож. Инженер подошёл и сказал: — Зови, Николай Трифонович, историка. Вон они, у Кутафьей башни на раскопках. Старый историк взял в руки железо, повертел, поглядел и ликующим голосом сказал: — Топор! Топор, дорогие мои! Начало семнадцатого столетия! — Он быстро-быстро пошёл к своим и на ходу кричал: — Топор! Спасибо! Спасибо! Топор! *** Рядом с башней Кутафьей отыскались железные подковы, копьё. Может быть, здесь были бои?

Тут с улицы во двор врывается Мишка. Он запыхался, пальто тащит в руке. — Сидите тут и ничего не знаете! Ядра нашли! В Александровском саду! Я сам ядро в руках держал!

Мы перешли еще один мост и пошли Александровским садом обратно к улице Горького.

И снился Маше чудесный вид: холм, поросший дубами, две речки, сливаясь у подножья холма, блестят на солнце. И казалось, что нужно понять что-то важное… «Вот вспомню, что это, и сразу все пойму!» — решила Маша и открыла глаза. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

"Древний город деревянный, Земляной неровный вал, За рекой лежат поляны. Это Петя рисовал. В башнях — узкие бойницы, На стене растет трава. Вместо каменной столицы — Деревянная Москва. Вместо площади — болото, Темный лес сбегает с гор. Боровицкие ворота — Они выходят прямо в бор. Идет обоз дорогой длинной, Глядятся в лужи облака". А.Барто "Моя улица Ордынка"

Москва-река дышала в наши лица, остужая их, и Кремль глядел на нас своими несказанными куполами, и зеленой травы на спуске у Большого дворца было так много, и такого она была изумрудного яркого цвета, что действовала просто как болеутоляющее.

А потом мы с Анькой попали в «Москва-Сити». Так называется район и деловой центр с суперсовременными небоскрёбами. Они стеклянные, вытянутые в небо и какие-то непонятные, будто бы из построили космические пришельцы. Глядя на эти дома, я вдруг подумала: через много лет в Москве появятся другие здания, другие проспекты! Новый Арбат будет уже совсем старый, потускнеет стеклянный блеск «Москва-сити».

— И ничего не каменный мешок. Вон какой сквер на Трехгорном валу огромный, в нём заблудиться можно. И Краснопресненский парк, гуляй не хочу. И революция здесь была. Даже две. Борис Минаев "Жёлтый дом с библиотекой".

Расположен был кинотеатр «Красная Пресня» на Мантулинской улице. Сейчас это страшно модное место: международная гостиница, Экспоцентр, эстакада, а раньше улица была совсем пустая, тихая, и всех достопримечательностей — только и было что старый Краснопресненский парк культуры и отдыха… да ещё этот маленький кинотеатр. Борис Минаев "Кинотеатр "Красная Пресня".

Не был похож этот угрюмый грязно-жёлтый дом ни на какой другой знакомый мне дом Красной Пресни — ни на уютные пятиэтажки серого кирпича «с хорошими квартирами» (как говорила моя мама), ни на «новые дома», что стояли на Шмитовском проезде «правильными рядами в шахматном порядке», как говорил папа. Трамвай останавливался и водитель сурово объявлял: «Шмитовский проезд. Гастроном. Новые дома…». <…>За одной буквой «П» стояла другая буква. За той — следующая. Налево, направо, вдаль, вдоль, вбок и назад — одни сплошные буквы «П». Дворы переходили один в другой, растворялись как щёлочь в кислоте, вели тебя в неизвестном направлении. Одинаковые стены и одинаковые подъезды создавали головокружение. <…> Борис Минаев "Жёлтый дом с библиотекой".

А скоро там будет большая стройка. И поля уже не будет. Поэтому надо сходить посмотреть. Сурен вспыхнул как маков цвет. Он часто задышал. Он повернулся ко мне и торжественно поднял руки. — Где? Где?!!! — только и смог вымолвить он. Оказывается, стадион спрятался за строительным забором, где должны были строить полиграфический комбинат. Если перейти сквер на Трехгорном валу, сразу за ним.

«А на нашем Трёхгорном валу был сквер. В одном его конце был памятник Ленину, а в другом недавно поставили рабочего с булыжником. Глазницы у этой скульптуры были пустые, и я её немного боялся». Борис Минаев «Тост».

Я лично считал, что наш дом, восемнадцатый по Трёхгорному валу, самый конечно лучший, потому что он новый, туда поселили хороших всяких людей, из центра: нас например, с Кропоткинской переселили, а это вообще считай до Красной площади рукой подать, Кремль из окна видно; ну и прочие не хуже, вероятно, или вот простой пример: не прошло и месяца после переезда, как в нашем доме стали уже играть на пианино. Чему правда мама была не так уж рада, мол, в доме всё очень хорошо вроде бы слышно. Ничего там особенного не было так уж слышно. Только если на лестнице. Борис Минаев "Желтый дом с библиотекой"

"Мама очень хотела, чтобы я ходил в дом культуры Павлика Морозова. Ей нравилось само место — старинный особняк с колоннами. Чисто, светло. И красиво. На белых дверях тяжёлые ручки под бронзу. Мама чуть-чуть приоткрывала эти огромные, в два человеческих роста двери — чтобы образовалась маленькая щёлочка. Мы стояли в коридоре и смотрели на то, что происходит внутри". Борис Минаев "Дом культуры Павлика Морозова"

"Я послушно побрёл в свою комнату и взобрался на подоконник. Во дворе было тихо, пусто. Солнце начинало садиться на крышу шестнадцатого дома. Дальше начиналась улица Заморёнова, круто бегущая вниз, с дребезжащими трамваями, а потом площадь Восстания". Борис Минаев "Тост"

Пролетела в один миг электростанция, так похожая на корабль со своими белыми трубами. Стараюсь не смотреть влево – там дорога, полно машин; я дышу не ими, а рекой. Чувствую её, реку. Проезжаю Белый дом, мэрию – сначала мне было не по себе здесь ездить, а теперь привык. И чего такого страшного?

Шли ребята мимо зданья, Что на площади Восстанья, Вдруг глядят — стоит Степан, Их любимый великан! Все застыли в удивленье: — Дядя Степа! Это вы? Здесь не ваше отделенье И не ваш район Москвы! Дядя Стёпа козырнул, Улыбнулся, подмигнул: — Получил я пост почётный! — И теперь на мостовой, Там, где дом стоит высотный, Есть высотный постовой! <…> С.Михалков "Дядя Стёпа"

Этот день я помню отлично — солнечный, с весенним то набегающим, то проходящим дождём, — день, когда на Кудринской площади я встретил худенькую старушку в зелёном бархатном пальто-салопе.

Вероятно, подумал я тогда, жильцы в этом доме живут очень разные. Ну вот если бы я так играл на пианино, я бы разве жил в этом жёлтом доме в коммуналке? Я бы давно уже жил в высотном доме на площади Восстания! Я бы на своей машине, наверное, ездил! И была бы у меня собака. Овчарка. Борис Минаев "Желтый дом с библиотекой".

В зоопарк ребят ведут — Дядю Стёпу дети ждут. Вот своим широким шагом Через площадь он идёт. А вокруг детей ватага — Любознательный народ. <…> С.Михалков "Дядя Стёпа"

Другой был Валька Жуков, ленивый мальчик со множеством планов. То он собирался поступить в Зоологический сад учиться на укротителя львов, то его тянуло к пожарному делу. Иду с Киркой в Зоопарк. Гм… в Зоопарк! Валька давно звал меня в Зоопарк посмотреть его грызунов, и это было просто свинство, что я до сих пор не собрался. Тогда Зоосад был не то, что теперь. Многие отделения были закрыты, а другие представляли собою самые обыкновенные, покрытые снегом поля. Валька сказал, что на этих полях живут песцы, что у них есть норы и так далее. Но мы не видели никаких песцов и вообще ничего, кроме снега, так что пришлось поверить Вальке на слово. Ему не терпелось показать нам своих грызунов, и он не дал нам посмотреть тигра, слона и других интересных зверей, а через весь Зоосад потащил к какому-то грязноватому дому. Я ждал Вальку, но время шло, а он не приезжал. Конечно, он был в Зоопарке! Я оставил ему мрачную записку — на случай, если разойдёмся, и поехал на Пресню

"Я люблю ходить в зоопарк. Там чудесные слоны". В.Драгунский "Слон и радио"

А напротив – общежитие Консерватории. Особенно летом ясно, что это за общежитие такое. Когда окна открыты. Но и зимой слышно. Такой пилёж-гудёж, скрипки-пианино всякие. Мне нравится всё вместе слушать, когда отдельные голоса сливаются в общий гул. То есть нет, они не сливаются – отдельно торчат в разные стороны, как шпили костёла. В одну сторону, вверх. Но все разные. *** Еду по Малой Грузинской, как раз мимо общежития Консерватории и костёла. Специально притормаживаю: вдруг труба?.. Нету трубы, скрипки только какие-то. Ладно. Думал, дальше срежу угол через двор. А там стройка вдруг. Раскопано всё. Табличка висит: "Вход на территорию без каски строго запрещён!" Территория – консерватория. Н.Дашевская "Я не тормоз"

У нас недалеко от дома есть костёл. Очень красивый. Идёшь так по улице: дома, дома – обычные. И тут вдруг – костёл. Огромный. Как в кино. Высокие шпили в небо, вечером особенно, когда подсвечивают. Красиво. Н.Дашевская "Я не тормоз"

1. Я опаздываю на экскурсию, сказали, встречаемся на Маяковке; сказали, ждать никого не будут. И что я буду потом делать, где их искать?.. Ну, если я приеду, а их нет. Созвониться? У меня телефон садится… *** Как же я прозевал, бегом проскочил любимую мою "Маяковку", большую рыбу изнутри, дирижаблевые рёбра, архитектор Душкин, художник Дейнека, мозаичист Фролов, Фролов в чёрной профессорской шапочке. Он делал свои мозаики в блокадном Ленинграде, в темноте, без света, а теперь они на потолках метро, Фролов доделал "Новокузнецкую" и умер… Всё про них знаю, всё… А Душкин вообще гений, в тридцать восьмом они сделали эту "Маяковку", ещё до войны, это же просто космос, что они сделали такое! *** Читал много про "Маяковскую", потому что люблю. А сейчас проскочил и не поднял головы. Н.Дашевская "Я не тормоз"

Войдем в подземный город, В московское метро. Колонны Маяковской Блестят, как серебро. А.Барто "Мы едем на метро"

Старушка попросила меня встретить доктора и сказать, что не нужно. Я побежал и встретил доктора и Петьку на Триумфальной площади, у табачной будки. Доктор покупал спички. Фонари зажигаются, и знакомый сквер, в котором мы с Петькой когда-то пытались продавать папиросы, в котором я тысячу раз зубрил уроки в весенние дни, шумный сквер, в котором только в семнадцать лет можно зубрить уроки, этот старый сквер, в котором вся наша школа и ещё две — 143-я и 28-я — назначают свидания, — этот сквер преображается и становится как театр. Сейчас мы встретимся. Вот и она! Я ждал, что она позовёт меня к себе, но она не позвала, и мы условились встретиться — где же? — Может быть, в сквере на Триумфальной? Мы целовались в сквере на Триумфальной, в середине Москвы, в этом сквере, где нас могли видеть три школы — наша, 143-я и 28-я.

Вместе с Петькой, который ничего не понимал, но ни о чём не спрашивал, мы побежали к доктору на Пименовский, потом к другому доктору, который жил над бывшим кино Ханжонкова, и все трое вломились в его тихую прибранную квартиру с мебелью в чехлах и с неприятной старухой, тоже в каком-то синем чехле.

«ДОМКИНО – вообще-то, конечно, Дом кино. Даже надо говорить «Дом кинематографистов», но так никто не говорит, в том числе и сами кинематографисты. Это вроде клуба для тех людей, которые работают в кино. И там показывают фильмы. ПРЕМЬЕРА в Доме кино – это как день рождения фильма». Н.Нусинова "Приключения Джерика"

А здесь был трамвайный парк. Причём старинный – ещё до электрических трамваи были на конной тяге, и тут у этой конки было депо.

"На окраине столичной Во дворце из кирпичей Жил да был трамвай обычный, Друг надежный москвичей" С.Баруздин "Сказка о трамвае"

А тут была подпольная типография.

Она жила на 2-й Тверской-Ямской в маленьком кирпичном доме. Знакомый дом. Старушка сидела на кухне и плакала, когда, простившись с Петькой и пообещав завтра ему все рассказать, я вернулся на 2-ю Тверскую-Ямскую. Петя даже и бывал у нас, когда я девушкой жила на 2-й Тверской-Ямской, так что бабушка была с ним знакома. Квартира на 2-й Тверской-Ямской должна была, по мысли Николая Антоныча, превратиться в «Музей капитана Татаринова».

И вот однажды я шла через подземный переход на метро «Маяковская». Возле телефонов-автоматов болтались без дела ребята постарше, с гитарой. К.Драгунская "Мятые облака"

Все собаки по Садово-Триумфальной относились к нему с большим уважением. Ещё недавно в большом красном здании на Садово-Триумфальной помещалась гимназия Пестова. При ней был открыт маленький детский дом — наш дом. Зимой девятнадцатого года гимназия Пестова была слита с реальным училищем Лядова, а весной — с женской гимназией Бржозовской. На Триумфальной я показал ей нашу школу. — Совсем земляки, — загадочно сказала старушка. Вот какой она запомнилась мне, когда я догнал её на углу Тверской и Садово-Триумфальной. Она была в сером треухе с незавязанными ушами, и колечки на лбу успели заиндеветь, пока я бегал в школу

Вот как начался очередной поворот. Мы с Катей назначили свидание на Оружейном, у жестяной мастерской, — и она не пришла. Я стоял у подъезда и смотрел вдоль улицы — оттуда должна была прийти Катя. Должно быть, я довольно долго ждал, потому что окна стали темнеть по очереди, слева направо. Потом я увидел её — и вовсе не там: она вышла из Оружейного переулка и стояла на тротуаре, дожидаясь, пока проедут машины.

"- Удалять, и срочно, - с этим диагнозом меня перевели в нейрохирургический госпиталь имени Бурденко. Для начала меня положили в детский изолятор. Это был маленький флигель с зарешеченными окнами" А.Ершанская "Вещи моего детства"

Вместе с Петькой, который ничего не понимал, но ни о чём не спрашивал, мы побежали к доктору на Пименовский, потом к другому доктору, который жил над бывшим кино Ханжонкова, и все трое вломились в его тихую прибранную квартиру с мебелью в чехлах и с неприятной старухой, тоже в каком-то синем чехле.

Школу поставили на ремонт. А мы ходили во вторую смену в другую школу, на Долгоруковской. Тогда эта улица называлась Каляевская… К.Драгунская "Наша знаменитая школа"

Один раз, всего лишь только один, но всё-таки — я видела на улице Краснопролетарская живую лошадку с телегой , а в телеге были ящики с кефиром в высоких стеклянных бутылках… К.Драгунская "Про маньяка"

Так протянулись несколько томительных минут, и вдруг далеко на горизонте, как мне показалось, где-то за Самотекой, а то и за Марьиной Рощей, прожекторы вдруг сбежались к одной точке на ночном небе, скрестились, образовав в центре своего соприкосновения как бы маленький молочно-голубой экран, и все вместе плавно потянули этот экран направо. Мгновенно грянули зенитки. В.Драгунский "Он упал на траву"

Мы шли, помнится, по Божедомке, мечтая только об одном: встретить где-нибудь костёр

Напоив стада собою, Воды лентой голубою Звонко пели, а потом Протекали, не журчали Мимо берега печали, Где стоял «убогий дом», Дом для странников бездомных, И слыхала речка, скромно Протекая меж коряг, Как на кладбище звонили, Неизвестных хоронили — Нищих, пришлых да бродяг. А в столице нашей юной Нынче площадью Коммуны Это место мы зовём. И советского народа, Нашей Армии и Флота Там гостиница и Дом. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

А почему я так любила смотреть на Садовое? С какой-то неясной надеждой? Да потому что… Неужто не понятно? Ведь в конце концов там, да не там, ну куда вы смотрите, вон там, напротив и чуть наискосок, левее от Самотёчной эстакады, поселился-появился мой большой друг, харизматический лидер, человек эпохи возрождения, гармоническая личность, учёный, физик, философ, культуролог, волейболист, душа общества, затейник всевозможных проказ и художественных акций и, чего уж там, просто красавец — Нечипоренко Юрий Дмитриевич. К.Драгунская "Дурные наклонности"

Так протянулись несколько томительных минут, и вдруг далеко на горизонте, как мне показалось, где-то за Самотекой, а то и за Марьиной Рощей, прожекторы вдруг сбежались к одной точке на ночном небе, скрестились, образовав в центре своего соприкосновения как бы маленький молочно-голубой экран, и все вместе плавно потянули этот экран направо. Мгновенно грянули зенитки. В.Драгунский "Он упал на траву"

Никакого Олимпийского проспекта со спортивным комплексом в Москве не было, вместо него стояли деревянные дома с садами. Представляете? А я своими глазами видела. До сих пор помню… К.Драгунская "Про маньяка"

"Я Ляля Ершанская. Мне пять лет. Я живу: Третья Мещанская улица, Безбожный переулок, дом один, квартира два, там еще телефон, но я одну циферку забыла…Это в Москве" А.Ершанская "Вещи моего детства"

Маша угрюмо кивнула, рассматривая здоровенную башню, которую она не помнила ни по старой Москве, ни по Москве XXI века. ... КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Наши герои наткнулись на Сухареву башню — уникальное для российской архитектуры сооружение. По своему виду она больше всего напоминала ратушу какого-нибудь западноевропейского города. — Смотри, какая красивая! — воскликнула Маша. — Что это? — Башня, — отмахнулся Мишка. — Сгорела небось. — Почему сгорела? — не поняла Маша. — А почему здесь все горит? — съязвил Миша. — Сейчас ее в Москве точно нет. То есть не сейчас, а у нас дома. Значит сгорела. Или сломали. — Ну что ты, — не поверила Маша, — не могли ее сломать. Она же просто удивительно красивая. Не поднялась бы рука. *** Мишка дошел до Сухаревской площади и воткнулся в небольшую толпу. Толпа стояла молча, не гомоня и не комментируя происходящее. Мишка проследил за взглядами и обнаружил, что с Сухаревой башни снимают часы. — Не могут же ее сломать! — воскликнул Мишка и обмер. Он только сейчас сообразил, что в Москве XXI века нет Сухаревой башни… — Да вы что, одурели, что ли? — Мишка посмотрел по сторонам, но все, кто стоял вокруг, тщательно отводили глаза. — Вы что, вот так просто позволите ее снести? — А что… — А как… — Уже решили… *** А Сухарева башня, располагавшаяся в Москве на пересечении Садового кольца, Сретенки и 1-й Мещанской улицы, выдающийся памятник русской гражданской архитектуры, снесена 25 октября 1934 года. И, по предложению Л. М. Кагановича, Сухаревская площадь переименована в Колхозную. А.Жвалевский, Е.Пастернак "Москвест"

Кто убегал на Москву-реку помогать пожарникам ловить в прорубях рыбу, кто толкался на Сухаревке, присматривая, что плохо лежит. По той же причине — сильный жар и головная боль — я плохо помню, что я делал на Сухаревке, хотя и провёл там почти целый день. Помню только, что я стоял у ларька, из которого пахло жареным луком, и, держа курточку, говорил слабым голосом: — А вот кому… Пожалуй, я съел бы немного снега, но на Сухаревке снег был очень грязный, а до бульвара — далеко

Старейший ботанический сад в Москве называется очень смешно – Аптекарский огород. Будто там на грядках пастилки от кашля и аскорбинка… Т.Март "Анька М. и Анька П."

— Щит — историческое событие! — кричит Пучков. — А я тоже знаю историческое событие! Рекорд проходки на Красносельской. — А я про кессонщиков читал в журнале, — солидно говорит Борис. — «Героический подвиг кессонщиков». *** — Где нашли эти предметы? В шахте, где будет станция «Красносельская». Улица Красносельская. Почему она так называется? Молчите? Расскажу. Пятьсот лет назад на этом самом месте было село и называлось оно Красное. Красное село — Красносельская.

Старый пекарь на Басманной Выпекает хлеб «басман». Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

«Тридцать четвёртый год. Август. На Комсомольской площади уложен последний кубометр бетона. Готов тоннель!» Л.Матвеева "6 тетрадок"

Потом его отпустили, он вернулся в Москву и попал в облаву на Казанском вокзале. В школу он поступил годом позже и догнал меня только в прошлом году, шагнув через класс.

У Красных ворот стоял наш дом - серый и шестиэтажный, эпохи модернизма. Но не в серости его и шестиэтажности было дело. Важно было, что он стоял у Красных ворот. Я гордился тем, что живу у Красных ворот. В детстве у меня была даже такая игра. Я выбегал к метро и спрашивал у прохожих: - Ты где живешь? - На Земляном или на Садовой, - отвечали прохожие. - А я у Красных ворот. Это звучало сильно. Обидно было, конечно, что никаких ворот на самом деле не было, не существовало. Они стояли здесь когда-то давно-давно, а теперь на их месте построили станцию метро. Эта станция, построенная в эпоху серого модернизма, могла сойти и за ворота, но то были ворота под землю, а ворота под землю никогда не могут заменить ворот на земле. Не было, не было Красных ворот, и все-таки они были. Я не знаю, откуда они брались, но они были на этом месте всегда. Они даже как будто разрослись и встали над метро и над нашим домом <…>. Ю.Коваль "У Красных ворот"

«Сентябрь. Почти закончены «Арбатская», «Смоленская». Начинается отделка «Красных ворот». Там будут настоящие красные ворота из мрамора». Л.Матвеева "6 тетрадок"

Поздним вечаром, часов в одиннадцать, я выходил из дому. Я шел к Владимиру Николаевичу Протопопову. От Красных ворот, которые стояли над метро и над нашим домом, я шел по Садовой-Черногрязской к Земляному валу Ю.Коваль "У Красных ворот"

От Красных ворот, которые стояли над метро и над нашим домом, я шел по Садовой-Черногрязской к Земляному валу, там сворачивал налево, и вот уже школа в Гороховом переулке. Ю.Коваль "Гороховский переулок"

«В полупустом книжном Кристина чувствовала себя гораздо менее уверенно, чем в магазине косметики, хотя оба они располагались в хорошо знакомом ей торговом центре у метро «Курская». «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

- Девочки, мы едем на «Винзавод»! – радостно объявила мама. (…) Потом мы заходили в какие-то комнаты, которые напоминали подвалы. В каждом подвале была выставка чего-нибудь непонятного.

Она добежала до диковинного сооружения — Сыромятнического шлюза — и видела пришвартованные кораблики-чистильщики. Затем повернула и побежала прочь от реки вглубь домов». «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

В Сыромятнях кожи мочат В быстрой яузской воде. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Бег доставлял ей огромное удовольствие. Наверное, его можно было бы назвать вдохновением. Про усталость она забыла. Она перебегала мосты — Тессинский, Таможенный — просто так, потому что они были красивы и изящно изогнуты, и бежала вдоль Яузы по другой стороне. «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

Нет среди вас ни одного, Кто знал во время оно Дом камергера Хитрово Или завод Гужона... С.Маршак "БЫль-небылица"

- Фонтан в метро? – я недоверчиво посмотрела на Аньку. – Ты ничего не путаешь? Она обиженно засопела. И даже срочно захотела отвезти меня на «Римскую», чтобы я сама всё увидела.

В доме восемь дробь один У заставы Ильича Жил высокий гражданин, По прозванью Каланча, С.Михалков "Дядя Стёпа"

Распахнув пошире воротник, я бродил по Дровяному переулку,сиял зубом в подворотнях. Порывы ветра касались моего лица, я чувствовал запах водорослей и соли. Море было всюду, но главное – оно было в небе, и ни дома,ни деревья не могли закрыть его простора и глубины <…> Ю.Коваль "Самая лёгкая лодка в мире"

Я ездил по адресам – чаще в сторону Таганки, но всюду находил удочки или лыжные палки. Кресла, этажерки, веера. Вместе со мной болел "бамбуковой болезнью" художник Орлов,который был вообще легковоспламеняем <…>. Ю.Коваль "Самая лёгкая лодка в мире"

Кузнецы куют таганы На Таганской слободе, Кузнецы для печи банной Отливают медный чан. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Шли годы, и все меньше моря оставалось для меня в небе. Никаких водорослей, никакой соли не находил я ни в Дровяном переулке, ни в Зонточном. Ю.Коваль. Самая лёгкая лодка в мире

— Всех важней,- сказала Ната,- Мама — вагоновожатый, Потому что до Зацепы Водит мама два прицепа. С.Михалков "А что у вас?"

"Меня положили на обследование в Морозовскую больницу в неврологию" А.Ершанская "Вещи моего детства"

«Уже спускалась над рекой огненная стена заката, слабый ветер доносил из Парка культуры низкие звуки сирены – знак того, что в летнем театре начинался вечерний спектакль, а на реке всё ещё виднелись силуэты, осводовских лодок, разыскивающих Серёжу и Женю». «И через полчаса Волька, Женя, Серёжа и Хоттабыч были уже в Парке культуры и отдыха, у входа в цирк-шапито» Л.Лагин «Старик Хоттабыч»

Я хотел попросить его пойти с нами в Геологический музей (я был тогда вожатым, и мои ребята просили показать им этот музей). Мы ещё в первой ступени ходили туда с Кораблёвым, и я помнил, как это было интересно.

Подъезжаю и сначала просто смотрю. Вода вблизи выглядит так себе. Не очень чистая река Москва, конечно. Но это если смотреть на поверхность. А так… Так я думаю, что она просто река; была задолго ещё до Москвы, моего города. И пришли сюда древние люди и стали жить… Город какой огромный отражается в воде. Высотка, гостиница "Украина". И в оба края – Москве конца не видно. Никогда с обычных улиц не увидишь столько города, сколько с берега реки. Н.Дашевская "Я не тормоз"

Ныряю под первый мост – Новоарбатский; колонны там в воде, такие неожиданные, как будто греческие. Сверху машины несутся на Кутузовский, никто и не знает про эти колонны внизу. Потом метромост – любимый из всех, за чёткость линий, ясную дугу, чистая конструкция, никаких излишеств. Вот эти всякие ротонды с колоннами, башенки… Я им киваю, как своим; но в идеале мост должен быть чистым, всё подчинено смыслу. Н.Дашевская "Я не тормоз"

Смоленский метромост, стальной, однопролётный, арочный. Мне нравятся сами слова даже. Н.Дашевская "Я не тормоз"

Проскакиваю узкий туннель под Бородинским. Под ним темно и воды не видно, справа – глухая стена. Поскорее выныриваю на свет и лечу дальше. Н.Дашевская "Я не тормоз"

Они пошли по широкому мосту, украшенному серыми колоннами. -- Это мост через Москву-реку, -- сказал папа. -- Под нами река Москва, видишь? Сейчас она покрыта льдом и снегом. -- Вон лыжники! -- крикнул Травка. И верно, по снеговому покрову реки одна за другой, цепочкой, быстро шли черные фигурки, разом взмахивая палками. С.Розанов "Приключения Травки"

Слева, с Бородинского моста, четыре девочки вели аэростат

Я жадно, до исступления жадно вбирал глазами Киевский вокзал, его грязный, немытый стеклянный купол, нехитрые киоски вокруг и большой разлёт площади. Мы стояли на ступеньках вокзального здания, на площади было пустынно, знакомые с детства камни лежали передо мной.

«Они вошли в четвёртый дворец, блиставший таким великолепием, что Волька ахнул: - Да ведь это вылитое метро! Ну прямо станция «Киевский вокзал»!» Л.Лагин «Старик Хоттабыч»

На Рыбачьей на слободке, По названью «Бережки», Рыбаки спускают лодки На простор Москвы-реки. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Позади "Коврова", через реку – огромная ТЭЦ-12. Рабочая штука, две трубы, такая же, как мой речфлот. Без бантиков-рюшечек. Механизм города. Н.Дашевская "Я не тормоз

«Я сейчас у Смоленской метростроевца видел! Вот так — я, а так — он. Сапоги — во! Шляпа — во!» Мишка вбегает во двор и кричит: — Я метростроевца видел только что! У Смоленской! — Подумаешь, — говорит Сашка. Но это он нарочно.

А Боря жил теперь у Ляли. И это было далеко от Красных ворот. Он жил теперь на Смоленском бульваре. И если долго-долго, полдня, идти по Садовому кольцу налево - можно дойти пешком до Смоленского бульвара, А если долго-долго, полдня, идти по Садовому кольцу направо - тоже можно дойти до Смоленского бульвара. В метро и в троллейбус с Милордом меня не пускали, и мы ходили по Садовому - то налево, то направо - и всегда добирались до Смоленского бульвара. Самое удивительное, что никакого бульвара на Смоленском бульваре не было. Там, на Садовом кольце, стояли только серые и желтые дома. И все-таки он был, был там бульвар. Были и деревья и листья, только не было их видно, как не было видно и наших Красных ворот <…>. Ю.Коваль "У Красных ворот"

Мы вышли на Садовое кольцо. Впереди показался троллейбус. «Не отставай!» – и, взяв палку под мышку, дедушка припустился бегом. Он бежал ровно и быстро, выпрямив торс и подняв голову, экономя дыхание и не сбавляя темп. Я еле успевала за ним и прямо перед остановкой у меня вдруг кончился запас сил. Но тут дедушка прыгнул на подножку и буквально втащил меня за собой в троллейбус, стиснувший створками двери ненужный сачок для бабочек. Н.Нусинова "Приключения Джерика"

Оказалось, он живет У Кропоткинских ворот. Он меня совсем замучил, Он свой дом не узнает.

"Всех до одного поймали. Отправили Зину в трудовую коммуну. Коммуна была на улице Остоженке, в бывшем Зачатьевом монастыре. Беспризорники называли сокращённо: «Зачмон». Зине Зачмон не понравился. Толстые кирпичные стены, узкие километровые коридоры. Казалось, в тёмных углах прячутся монахини в чёрной одежде" Л.Матвеева "6 тетрадок"

"Бублики были румяные, тёплые. Десять штук нанизали на верёвочку, и до самого парка мы отламывали и ели. А когда шли через мост над Москвой-рекой, Мишка бросил кусочек в реку, и его сразу подобрала серая чайка" "И потом мы с Мишкой часто вспоминали парк культуры, серую чайку, силомер и улицу Остоженку. А почему она называется Остоженкой — нам и в голову не приходил такой вопрос. — Остоженка называется так потому, что там стояли стога. Были поблизости царские конюшни — длинные строения. А по обе стороны были дома. В них жили те, кто обслуживал конюшни" Л.Матвеева "6 тетрадок"

Уже их хорошо бритые, с жалкими надменными лицами, в высоких картузах, в кителях с «грудью», генералы, среди которых было несколько знаменитых мучителей и убийц, находились, должно быть, у Крымского моста, а солдаты всё шли, ковыляли — кто рваный и босой, а кто в шинели нараспашку.

"Дальше учёные всё знали. Погреб принадлежал кому-то из жителей села Семчинского, оно находилось там, где кончается Остоженка и начинается Крымская площадь. И возраст этого кувшина легко подсчитали — пятьсот лет. — А где он сейчас? — спросил Мишка. — В музее. Если бы вы видели, с какими предосторожностями мы его везли! Машину набили сеном, она ехала тихо-тихо. А я страшно волновался — вдруг разобьётся наш кувшин-погреб? Глина — материал хрупкий, а пятьсот лет — возраст нешуточный" *** "Крымская площадь. Там проезжали посланники крымского хана". Л.Матвеева "6 тетрадок"

Первый день метро наступил ночью. Те, кто живёт на улице Остоженке, услышали среди ночи страшный грохот. Было похоже, что палят из пушек, и все испугались. Подбежали к окнам. На улице светло, как в полдень. К трамвайным проводам подвешены большие лампы. Стоят непонятные машины, от них идёт пар. Эти машины — паровые копры, они заколачивают в землю толстые сваи вдоль трассы метро. Так началась постройка первой станции «Парк культуры». С этого грохота началось метро». Это написала Таня Амелькина.

Вся эта история с Валькиным ежом сильно задержала меня, и, когда я выбрался к доктору, уже начинало темнеть. Он жил далеко, на Зубовском бульваре, а трамваи были теперь платные, не то что в двадцатом году. Но я всё-таки доехал бесплатно. Только одно окно светилось в глубине сада, в белом доме с колоннами на Зубовском бульваре, и я решил, что это в комнате доктора горит свет.

«Возле бабушкиного дома тоже был двор со старыми и седыми от летнего пуха тополями. Кристина любила этот двор. И название улицы ей нравилось: — Плющиха. Пух стелился по тротуарам Плющихи облачными дорожками. Мальчишки его поджигали, и из облачных тополиные дорожки становились огненными. Кристина зачарованно следила за этим превращением». «Девочки-колдуньи», Н. Беленькая

И все закричали: — Весна! Я вчера с Леденчиком кораблики пускал! У нас в Ростовском переулке самый быстрый ручей на всю Москву! А может, и на весь свет!

"А шесть тетрадок, исписанных разными почерками? Где они? Неужели так и лежат в старом шкафу старого дома, где когда-то была школа, а теперь народный суд?" Л.Матвеева "6 тетрадок"

Мишка быстро шёл по Плющихе, ему хотелось оказаться у молочной раньше Тани. Это было очень важно, чтобы Таня подумала, будто они встретились совершенно случайно. И вот он стоит у молочной, на углу Долгого переулка. Внутри светло, женщина с ребёнком на руках протянула продавщице зелёный бидон. А продавщица наливает молоко большим половником. Молоко льётся холодное, чуть желтоватое. А стены в молочной из белых прохладных квадратиков. И лежат круглые сыры с красной корочкой и с жёлтой корочкой.

В тот вечер я гуляла во дворе, никого из ребят не было. Они теперь бегали, разыскивали разные истории для своей летописи. Мне стало скучно одной. Хорошо бы Мишка вышел. И тут я увидела, что Мишкина бабушка идёт через двор с тазом и чемоданчиком — значит, в баню. А в нашей Виноградовской бане всегда очередь, бабушка придёт домой не скоро.

Пешеходный мост Богдана Хмельницкого. Он красивый, но меньше мне нравится, чем метро. Раньше он был другой, железнодорожный, и стоял в другом месте, звался Краснолужским. Я не видел, читал просто. С ним ещё шпионская история была какая-то. Потом его приподняли, переставили на такие баржи и сплавили прямо по воде. И на новом месте накрыли стеклянным колпаком, светильников навешали. Получился какой-то специальный мост, для красоты. Н.Дашевская "Я не тормоз"

— Хвальба! Самый быстрый у нас, где каланча! — Нет, у нас, за керосинной лавкой!

Пришел месяц сентябрь, и я вступил под своды Московского государственного педагогического института. "Под своды" - это сказано правильно. Институт наш имел как-то особенно много сводов, куда больше, чем все другие московские вузы. И главный, стеклянный его свод увенчивал огромнейший Главный зал. А в Главном зале нашего института свободно мог бы уместиться шестиэтажный дом эпохи модернизма. Ю.Коваль "У красных ворот"

А недавно мы гуляли в сквере у Новодевичьего монастыря. Сквер как сквер: деревья, пруд, скамейки, дорожки. Только там были еще и утка с утятами. Бронзовые, но как будто живые!

И тут же, перед Новодевичьим монастырём, Гессе. Привет, Гессе. На старом доме штукатурка выцарапана так, что вышел портрет. Человек и город; лицо старого человека в очках на три этажа. Я смотрел в интернете, просто адрес набрал: Саввинская набережная, 27, и знаю теперь, что это Гессе, немецкий писатель, "Игра в бисер", книжка стоит дома. Пока не читал. И я теперь здороваюсь с ним. Н.Дашевская "Я не тормоз"

И прощаюсь с машинами. Последний мост – двойной; железная дорога и Третье транспортное кольцо, пролетаю под ними – и я в Лужниках. Н.Дашевская "Я не тормоз"

Нижняя петля Москвы-реки. Машинам сюда нельзя; здесь парк и дорожка вдоль воды. На другой стороне – Воробьёвы горы, Университет. *** Полыхающая осень. Отсюда, из Лужников, кажется, Москва – город-сад, город будущего! Там, среди разноцветных деревьев, вдалеке, видны сияющие стеклом башни Сити. Неужели я оттуда приехал?!. Так быстро! На парапете стоит утка! Я проезжаю мимо, она даже не вздрагивает. Стоит и смотрит на Университет. Внимательно так. *** Но всё же я люблю больше свои, хмурые набережные, пустые, подальше от этой толпы. Тем более сегодня мне не успеть туда, к Крымскому мосту. И, продышавшись в Лужниках, я еду обратно, домой. Под всеми моими мостами, мимо моих Гессе и речфлота, в обратном порядке, к спирально закрученной башне Сити. Н.Дашевская "Я не тормоз"

- А как называется этот парк? – спросила я. - Нескучный сад, - отозвалась Анька. Кстати, вот Охотничий домик, - кивнул Анькин папа на маленький павильон с круглой крышей.

И после завтрака мы поехали в «Москвариум». Я думала, это что-то типа аквариума с достопримечательностями Москвы. А оказалось, это московский океанариум!

«Певчих птиц показывали на ВДНХ» « А около павильона, на котором было написано «Электроника», я устал. Тогда я спросил у прохожей девушки: — Скажите, пожалуйста, далеко еще до певчих птиц? Она показала рукой: — А вот рядом, видишь павильон? На нем написано «Свиноводство». Там твои птицы. Иди скорей». В.Драгунский "Белые амадины"

Мы шли по проспекту Мира. Анька схватила меня за руку и потянула вперёд: - Здесь близко совсем! - А что, Баба-яга на проспекте Мира живёт? – ехидно спросила я. - Ну, это не совсем избушка…Там разные люди живут… - замялась Анька. – это дом на курьих ножках, вот! Перед нами высился большой бледно-серый дом, весь в аккуратных балкончиках. Задрав голову, я насчитала двадцать пять этажей.

<…> «Цедека» — «Динамо» Вывешен плакат. Всюду о футболе Люди говорят. Стадион громадный До отказа полн Вот идут команды. Буря! Рокот волн! А.Барто "Петя на футболе"

«Дважды в неделю Мадемуазель ездила с малышами в парк Сокольники; в этих случаях она надевала и пальто, и шубу, хотя они были ей велики. В них она не мёрзла даже на ледяном ветру. Пальто она надевала прямо на свою ситцевую блузку, а шубу – поверх него, и мех сразу покрывался инеем. Так она гуляла с двумя детьми – Константином и Зоей». Т.де Фомбель "Ванго"

Мы с эскалатора Съедем высокого. Мы от «Сокольников» Едем до «Сокола» Мы сговорились с вечера, Как будто мы не школьники, А главные диспетчеры На станции «Сокольники»

«Но вот наступали сумерки. Они прощались у чугунных ворот парка. На улице Сетанку с няней всегда ожидал чёрный автомобиль. Остальные спускались в метро, на станцию «Сокольники». Они обожали ездить на метро. Первая линия была запущена весной. - Смотри, няня, смотри! Костя бегал по станции, словно по дворцу из серого мрамора». Т.де Фомбель "Ванго"

Каждый хочет встретить на улице метростроевца. Но они мало ходят по улице. Они много работают у себя в шахтах, под землёй. Они прокладывают невиданную подземную дорогу через весь город, от Сокольников до Центрального парка культуры с ответвлением на Смоленскую. Тринадцать станций. Мы с особым вкусом произносили их названия: «Красные ворота», «Библиотека имени Ленина», «Дворец Советов», «Охотный ряд», «Кировская». *** Что приносило доходы жителям Красного села? Село находилось на большой дороге, сразу за селом лежало сокольничье поле, там охотились цари. Какая станция метро будет на этом месте? — «Сокольники»! — закричали все. — Правильно. Теперь скажу, почему Сокольники называются Сокольниками. Там были леса дремучие, цари ездили на соколиную охоту. Проезжает царь со свитой мимо Красного села, остановится отдохнуть, иногда переночует. Хозяину — плата. Деньги, подарки. Постепенно село богатело. А с обычных проезжающих людей здесь брали подати, вот почему у дороги обронили старую копейку времён Бориса Годунова.

«Первая шахта метро была заложена в тридцать первом году, в день четырнадцатой годовщины Октября. Это было в Сокольниках. Небольшая группа людей торжественно открыла первую шахту первого метро. Здесь начинался опытный участок подземной дороги. Работали несколько человек лопатами и мотыгами. Я прочитала об этом в газете «Проходчик». Газету мне подарил Мишка».

Был ли в Коломенском ты под Москвою? Там повстречался ль с легендой живою? Древняя сказка живёт до сих пор — Белый воздушный старинный собор. Больше таких мы, пожалуй, не встретим. Выстроен он при Василии Третьем. Тут простоял он четыреста лет, Много он видел событий и бед. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

Чудный дворец близ коломенской церкви Выстроил царь. Все хоромы померкли Перед дворцом деревянным резным, Кто же построил то «чудо осьмое», Чудо затейное, всё расписное? Плотники, два крепостных из крестьян — Сенька Петров да Михайлов Иван Делали дивные эти дела: Разные башни, шатры, купола, Кровли, крылечки, колонки витые. Н.Кончаловская "Наша древняя столица" Примечание: дворец был восстановлен в 2000-е годы на новом месте

А я молча шла с родителями по улице Россошанской и думала о том, что название у неё очень…очень…пушистое, вот! По Россошанской пройдёте Сбербанк и две башни. А вам нужна третья, возле которой «Почта России».

Впереди Лужнецкий метромост, двойной: снизу метро, сверху машины. И прямо на мосту станция – "Воробьёвы горы". Можно перейти по этому мосту реку. И на станции заглянуть прямо в окна вагонов, если там поезд метро стоит. Так странно: они в метро, торопятся по делам. А я на роликах. Их увезут, а я – сам. Н.Дашевская "Я не тормоз"

Думая о том, как отнестись к этому событию — не махнуть ли на Москву-реку или на Воробьёвы горы, — я слонялся по актовому залу, когда дверь из учительской приоткрылась и Николай Антоныч поманил меня пальцем.

Анькина мама повезла нас на Воробьевы горы – как она сказала, «смотреть панораму столицы».

Я прибежала домой счастливая и сказала, что меня взяли в хор и уже завтра мы едем выступать во Дворец пионеров! Н.Нусинова "Приключения Джерика"

А там,далеко, белело ярче снега здание, тоже сказочное. На своем золотом шпиле оно поднимало в самое небо венок с золотой звездой. Травка вопросительно посмотрел на папу. – Да, да, -- сказал папа, -- это высотное здание - Московский университет С.Розанов "Приключения Травки"

Читатель мой, бывал ли ты На башне университета? Видал ли с этой высоты Столицу нашу в час рассвета? Когда за дымкой голубой, А в летний зной — совсем лиловой Москва-река перед тобой Лежит серебряной подковой. Всё видно с высоты такой — Бульвары, площади и парки, Мосты повисли над рекой, Раскинув кружевные арки. Н.Кончаловская "Наша древняя столица"

"Москва встречала дождём и цветами. Играл оркестр. — Спасибо за встречу, — говорил Ганс. — Хорошо бы на работу выйти поскорее. Они жили в бараках в посёлке Кунцево, недалеко от Москвы. Здесь же, в Кунцеве, строили завод. Ганс работал каменщиком. Им отвели отдельный участок — там и техники, и инженеры, и прорабы, и рабочие были немцы. За восемь часов работы Ганс привык класть полторы тысячи кирпичей" Л.Матвеева "6 тетрадок"

Парк назывался Фили, или Филёвский. Там отдыхало много людей: одни прогуливались по дорожкам, другие в сторонке жарили шашлыки.

Лето мы провели в Серебряном бору, в старинном, заброшенном доме с маленькими лестницами-переходами, с резными деревянными потолками, с коридорами, внезапно кончавшимися глухой стеной. Всё в этом доме скрипело: двери по-своему, ставни по-своему. Одна большая комната была заколочена наглухо. Но и там что-то поскрипывало, шуршало, и вдруг начинался мерный дребезжащий стук, как будто молоточек в часах бил мимо звонка. Такая хорошая жизнь была только в начале лета, едва мы переехали в Серебряный бор. Потом жизнь стала похуже, нас почти перестали кормить. Весь детдом перешёл на «самоснабжение». Мы ловили рыбу, раков, у стадиона в дни состязаний продавали сирень, а то и попросту таскали всё, что попадало под руку. По вечерам мы разводили в саду костры и жарили добычу

В заповеднике Серебряный бор оказалось красиво, но скучновато. Мы с Анькой погуляли по берегу озера, посмотрели с вышки на болота и лес. И запросились домой.